Неточные совпадения
Меланхолиха, по тщательном освидетельствовании больной, шепотом объявила Василисе, что болезнь Марины превышает ее познания. Ее
отправили в клинику,
в соседний
город, за двести верст.
У Вусуна обыкновенно останавливаются суда с опиумом и отсюда
отправляют свой товар на лодках
в Шанхай, Нанкин и другие
города. Становилось все темнее; мы шли осторожно. Погода была пасмурная. «Зарево!» — сказал кто-то.
В самом деле налево, над горизонтом, рдело багровое пятно и делалось все больше и ярче. Вскоре можно было различить пламя и вспышки — от выстрелов.
В Шанхае — сражение и пожар, нет сомнения! Это помогло нам определить свое место.
Все это требовало времени, а потому и
отправили часа за два прежде себя
в Мокрое станового Маврикия Маврикиевича Шмерцова, как раз накануне поутру прибывшего
в город за жалованьем.
За месяц вперед А.И. Мерзляков был командирован
в город Владивосток покупать мулов для экспедиции. Важно было приобрести животных некованых, с крепкими копытами. А.И. Мерзлякову поручено было
отправить мулов на пароходе
в залив Рында, где и оставить их под присмотром трех стрелков, а самому ехать дальше и устроить на побережье моря питательные базы. Таких баз намечено было пять:
в заливе Джигит,
в бухте Терней, на реках Текаме, Амагу и Кумуху, у мыса Кузнецова.
Некоторые кучи уже покрылись слоем земли и обросли травой. Это были своего рода маленькие «киекенмединги». Китайцы берут у моллюсков только одни мускулы, соединяющие створки раковин, и
в сухом виде
отправляют их
в город.
В Китае этот продукт ценится очень дорого, как лакомство.
Отца моего повезли на фельдъегерских по тогдашнему фашиннику. Нам Иловайский достал какую-то старую колымагу и
отправил до ближнего
города с партией французских пленников, под прикрытием казаков; он снабдил деньгами на прогоны до Ярославля и вообще сделал все, что мог,
в суете и тревоге военного времени.
Зависимость моя от него была велика. Стоило ему написать какой-нибудь вздор министру, меня отослали бы куда-нибудь
в Иркутск. Да и зачем писать? Он имел право перевести
в какой-нибудь дикий
город Кай или Царево-Санчурск без всяких сообщений, без всяких ресурсов. Тюфяев
отправил в Глазов одного молодого поляка за то, что дамы предпочитали танцевать с ним мазурку, а не с его превосходительством.
Умный старик понимал, что попрежнему девушку воспитывать нельзя, а отпустить ее
в гимназию не было сил. Ведь только и свету было
в окне, что одна Устенька. Да и она тосковать будет
в чужом
городе. Думал-думал старик, и ничего не выходило; советовался кое с кем из посторонних — тоже не лучше. Один совет —
отправить Устеньку
в гимназию. Легко сказать, когда до Екатеринбурга больше четырехсот верст! Выручил старика из затруднения неожиданный и странный случай.
Крестьянин из ссыльных может оставить Сахалин и водвориться, где пожелает, по всей Сибири, кроме областей Семиреченской, Акмолинской и Семипалатинской, приписываться к крестьянским обществам, с их согласия, и жить
в городах для занятия ремеслами и промышленностью; он судится и подвергается наказаниям уже на основании законов общих, а не «Устава о ссыльных»; он получает и
отправляет корреспонденцию тоже на общих основаниях, без предварительной цензуры, установленной для каторжных и поселенцев.
Уезжая утром на шахту, Карачунский
отправил Феню
в город.
Феня ушла
в Сибирь за партией арестантов,
в которой
отправляли Кожина: его присудили
в каторжные работы.
В той же партии ушел и Ястребов. Когда партия арестантов выступала из
города, ей навстречу попалась похоронная процессия:
в простом сосновом гробу везли из городской больницы Ермошкину жену Дарью, а за дрогами шагал сам Ермошка.
Не дождавшись еще отставки, отец и мать совершенно собрались к переезду
в Багрово. Вытребовали оттуда лошадей и
отправили вперед большой обоз с разными вещами. Распростились со всеми
в городе и, видя, что отставка все еще не приходит, решились ее не дожидаться. Губернатор дал отцу отпуск,
в продолжение которого должно было выйти увольнение от службы; дяди остались жить
в нашем доме: им поручили продать его.
Отправив все это
в городе на почту, Вихров проехал затем
в погребок, который состоял всего из одной только маленькой и грязной комнатки, но тем не менее пользовался большою известностью во всем уезде: не было, я думаю, ни одного чиновника, ни одного помещика, который бы хоть раз
в жизни не пивал
в этом погребке,
в котором и устроено было все так, что ничего другого нельзя было делать, как только пить: сидеть можно было только около единственного стола, на котором всегда обыкновенно пили, и съесть чего-нибудь можно было достать такого, что возбуждает жажду пить, каковы: селедка, икра…
—
В губернский
город,
в консисторию их надобно
отправить, — отвечал Вихров.
— Гм, — я не думаю, что это полезно для вас!.. Во-вторых, сегодня
в ночь разные молодые люди напечатали на гектографах штук пятьсот речи. Я видел — сделано недурно, четко, ясно. Они хотят вечером разбросать по
городу. Я — против, — для
города удобнее печатные листки, а эти следует
отправить куда-нибудь.
Его связали и, продержав день при становой квартире,
отправили в губернский
город. Смотритель тюрьмы, узнав
в нем прежнего своего арестанта буяна и теперь великого злодея, строго принял его.
— Ну, если… городской голова… Так
отправить его мести мостовую наверх,
в город, перед Думой! — и поехал. Потом, обернувшись, крикнул...
Когда вскоре за тем пани Вибель вышла, наконец, из задних комнат и начала танцевать французскую кадриль с инвалидным поручиком, Аггей Никитич долго и пристально на нее смотрел, причем открыл
в ее лице заметные следы пережитых страданий, а
в то же время у него все более и более созревал задуманный им план, каковый он намеревался начать с письма к Егору Егорычу, написать которое Аггею Никитичу было нелегко, ибо он заранее знал, что
в письме этом ему придется много лгать и скрывать; но могущественная властительница людей — любовь — заставила его все это забыть, и Аггей Никитич
в продолжение двух дней, следовавших за собранием, сочинил и
отправил Марфину послание,
в коем с разного рода экивоками изъяснил, что, находясь по отдаленности места жительства Егора Егорыча без руководителя на пути к масонству, он, к великому счастию своему, узнал, что
в их
городе есть честный и добрый масон — аптекарь Вибель…
В городе говорили, что Шкалик бил Марфу за то, что она оказалась дурной мачехой сыну его от первой жены; он должен был
отправить сына
в Воргород и будто бы очень тоскует о нём, боится за него, но говорили также, что он удалил сына из ревности.
— Тела у тебя, Сенька, девять пуд, а череп вовсе пуст! Ну, угощай от избытка, ты богатый, я — бедный! Брат мой,
в отца место, скоро тебя кондрашка пришибёт, а я встану опекуном к твоим детям,
в город их
отправлю,
в трубочисты отдам, а денежки ихние проиграю, пропью!
Ложась спать, она всякий раз приказывала Дуне пораньше
отправить кучера верхом
в уездный
город справиться, нет ли письма, хотя она и очень хорошо знала, что почта приходит
в неделю раз.
— Да, да, — прервал боярин, — мирвольте этим бунтовщикам! уговаривайте их! Дождетесь того, что все низовые
города к ним пристанут, и тогда попытайтесь их унять. Нет, господа москвичи! не словом ласковым усмиряют непокорных, а мечом и огнем. Гонсевский прислал сюда пана Тишкевича с региментом; но этим их не запугаешь. Если б он меня послушался и
отправил поболее войска, то давным бы давно не осталось
в Нижнем бревна на бревне, камня на камне!
"Пора!" — шепнул Литвинов и вслед за угольщиками спустился
в город, повернул к зданию железной дороги и
отправил телеграмму на имя Татьяниной тетки, Капитолины Марковны.
Отправив сына
в город, к брату попа Глеба, учителю, который должен был приготовить Илью
в гимназию, Пётр действительно почувствовал пустоту
в душе и скуку
в доме. Стало так неловко, непривычно, как будто погасла
в спальне лампада; к синеватому огоньку её Пётр до того привык, что
в бесконечные ночи просыпался, если огонёк почему-нибудь угасал.
Чтобы недолго рассказывать, нас, собравши,
отправили в повозке
в город.
Наконец, когда уже срок нашей месячной квартире начал сближаться, я
отправил подводы, чтобы забрать из
города мой и ее фураж и прочее все домашнее, и сам отправился, чтобы привезти
в деревню мою милую жену и быть с"ею неразлучно.
Но на другой день, как назло, приехало к ним несколько соседей, и барин, вместо того чтоб приказать старосте навести справки о деревенских женихах,
отправил его
в город для закупки разных съестных припасов, провизии и шампанского.
Должно заметить, что Загоскину была не коротко знакома общественная жизнь губернских наших
городов и вообще быт провинциальный: по четырнадцатому году его
отправили в Петербург, и только после окончания войны 1812 года приезжал он, не более, как на год,
в пензенскую отцовскую деревню; с тех пор он жил безвыездно сначала
в Петербурге, а потом
в Москве.
Я вам докладывал, что Пимен Иванов был слабый человек и любосластец, а теперь объясню, зачем мы его, однако,
в своей артели содержали; он у нас ездил
в город за провизией, закупал какие надо покупки: мы его посылали на почту паспорты и деньги ко дворам
отправлять, и назад новые паспорты он отбирал.
Делывал он
в досужее время дудок много и с знакомым товарным кондуктором
в город на базар
отправлял; давали ему там за штуку по две копейки.
Он, когда мог, щедро помогал труппам, впавшим
в полосу неудачи. Случалось, что влюбленность
в цирковое дело заставляла его следовать из
города в город за каким-нибудь бродячим цирком. Таким-то образом он и попал однажды из Пензы
в Астрахань, где, как последствие объедения арбузом, его схватила и чуть не
отправила на тот свет холера-морбус.
Как можно посылать по
городам за сборами, как можно канонниц
в Москву
отправлять?
Под именем «канонниц», или «читалок», скитские артели
отправляли в Москву и другие
города молодых белиц к богатым одноверцам «стоять негасимую свечу», то есть день и ночь читать псалтырь по покойникам, «на месте их преставления», и учить грамоте малолетних детей
в домах «христолюбивых благодетелей».
В одно прекрасное утро, когда я запечатывал пакет, чтобы
отправить с ним Урбенина
в город,
в тюремный замок, я услышал страшный шум. Выглянув
в окно, я увидел занимательное зрелище: десяток дюжих молодцов волокли из людской кухни одноглазого Кузьму.
Только из губернии ее далее
отправили,
в городе в губернском не оставили, и нам же ее дальше везти привелось — тамошние жандармы
в разъездах были.
В тот же день убитое животное было доставлено на бивак. Часть мяса мы взяли с собою, большую часть отдали удэхейцам, а шкуру
отправили к устью реки Самарги для доставки ее весною на пароходе
в город Владивосток.
Преданные нам войска всего
в 50 милях от этого
города, и я
отправлю их на помощь королю Станиславу Августу.
Ее
отправляют со всевозможными предосторожностями
в один из госпиталей взятого y австрийцев древнерусского
города, одного из главных
городов Галицийской земли.
Старуха отлично сознавала, что не на радость
отправит она туда свою Милицу, что пребывание
в обстреливаемом тяжелыми австрийскими пушками
городе, чрезвычайно опасно для жизни обитателей сербской столицы.
И так далее…
В конце концов мы порешили, помимо шампанского, абонировать для него кресло
в театре, утроить жалованье, купить ему вороных, еженедельно
отправлять его за
город на тройке — все это
в счет Общества. Портной, сигары, фотография, букеты бенефицианткам, меблировка — тоже общественные… Пусть наслаждается, только, пожалуйста, пусть не ворует! Пусть что хочет делает, только не ворует!
— А
в городе чиновника одного забрали.
Отправили. Будто, идет слух,
в Москве с немцами городского голову Алексеева убивал.
— Тебе легко… стыдить других, когда живешь тут
в городе и этих проклятых дач не знаешь… Еще воды дай… А если бы пожил на моем месте, не то бы запел… Я мученик! Я вьючная скотина, раб, подлец, который всё еще чего-то ждет и не
отправляет себя на тот свет! Я тряпка, болван, идиот! Зачем я живу? Для чего?
Прошло несколько месяцев. Княгиня стала собираться
в свое имение, Шестово, отстоящее
в семидесяти верстах от губернского
города Т… и написав об этом ранее
в деревенскую контору,
отправила туда с туалетами новую горничную. Этой новой горничной была Александра Яковлевна Гаринова.
Покончили на том, что Михайла Алексеич послал Лизавете Ивановне овса взаймы, и она, как помещица яровая, отдала этот овес Андрею Тихонычу. Когда же, уладив дело, Михайла Алексеич хотел послать овес на своих лошадях
в город к Андрею Тихонычу, тот не согласился и на том настоял, чтоб овес был отвезен к Лизавете Ивановне, а она бы уж его
в город отправила.
Затем король разослал гонцов по всем улицам и площадям объявить громогласно народу о том, что он выстроит школы, где будет народ обучаться бесплатно, чтобы жизнь людей стала светлее и лучше. А своих сановников король
отправил ко всем богачам
города, требуя от них хорошего и ласкового обращения со слугами и грозя
в случае непослушания, своим королевским гневом.
Старик Ильяшевич был
в ссылке за польское восстание 1830 года, и Борис Петрович родился
в Якутской области, откуда отец
отправил его, девятилетним ребенком,
в Варшаву, а сам получил впоследствии разрешение поселиться
в пределах Сибири, где ему будет угодно, и избрал для своего местожительства
город Томск.